АЛЕКСЕЙ ЛОСИХИН и ВЛАДИСЛАВ ВОРОНИН:
«Свои первые роли мы провалили»

«Театральная афиша» 18 июня 2007 года

Алексей Лосихин и Владислав Воронин актеры Театра Луны под руководством С. Проханова и солисты московских мюзиклов. Они успели поработать как в западных постановках «Ромео и Джульетта» и «Иисус Христос — Суперзвезда», так и в отечественном мюзикле А. Журбина «Лиромания». Впереди новая работа в возрожденной легендарной рок-опере «Звезда и Смерть Хоакина Мурьетты» А. Рыбникова, премьера которой намечена на ноябрь-декабрь 2007 года в Театре Луны. Молодые, талантливые и энергичные Алексей с Владиславом не сидят на месте и стремятся к творческому росту. Обладая великолепными вокальными данными, они большую часть времени посвящают музыки. Начало лето ознаменовалось для них не только новыми ролями, но и выходом их дебютного альбома.
— Когда вы решили посвятить себя сцене?
Леша: Мне было шесть лет, и я на утреннике должен был играть волка. Первый раз мне дали в руки микрофон, я должен был читать стихи и первую свою роль я провалил, забыл последнюю строчку четверостишия. Меня выручил рядом стоящий товарищ, который подсказал мне слова. Я, запинаясь, договорил и текст и опозоренный ушел со сцены. Тогда я понял, что надо учиться, просто так ничего не получится.
Влад: Я с детства знал, что буду певцом, но о том, что существуют специальные театральные вузы, в которых готовят актеров, я узнал только в 8 классе. Я понял, что профессии артиста можно научиться, и тут же стал узнавать, как туда поступить. Первый свой спектакль я тоже провалил. Перед поступлением в ВУЗ я занимался в драматическом кружке, я был единственный мальчик в группе, остальные все девочки. Мы репетировали спектакль, все шло нормально. И вот премьера спектакля — я сижу и вдруг думаю, что все, мне пора выходить на сцену. Я выбегаю и получается, что выбегаю совершенно не в той сцене. Я понимаю, что куда-то не туда попал, что я что-то не то делаю. Как разруливать ситуацию не знаю, опыта еще мало. Я сразу начал говорить подряд весь текст, который знал, в надежде, что девчонки за это время смогут сориентироваться, они смогли и подхватили. Так мы справились с этой незадачей.
— Леша, наибольшую популярность тебе принесла роль Меркуцио в российской постановке мюзикла «Ромео и Джульетта», как ты работал над образом Меркуцио? Использовал книгу, фильмы?
Леша: Шекспира я до этого читал, «Ромео и Джульетта» знаю, фактически наизусть. Мюзикл мы пробовали ставить еще в институте. Я опять же пел Меркуцио. В принципе, роль была уже размята. С французами на самом деле работать очень интересно, они такие тонкости в образе находят. Они очень многому меня научили в общении с образом, я очень многое для себя открыл. Сложно было, но, в конце концов, получилось то, что получилось.
— Влад, как ты попал в театр Стаса Намина, в спектакль «Иисус Христос — Суперзвезда»?
Влад: Мы пошли туда вдвоем с Андреем Белявским. Андрей тоже принимал участие в мюзиклах «Нотр-Дам» и «Ромео и Джульетта», а у меня на тот момент был перерыв в театре уже полгода. Я предложил Белявскому сходить и показаться в какой-нибудь театр. Мысль, правда, посетила, как всегда, вовремя, когда сезон закончился, все театры закрылись. Но в театре Стаса Намина, как ни странно, все были на месте. Собрали по быстрому какой-то консилиум, попросили спеть. Мы спели и нам сказали, что с сентября нас берут в труппу и подписали контракт.
— У вас есть своя концертная версия «Иисус Христос — Суперзвезда», в которой заняты актеры Театра Луны. Расскажите про нее.
Леша: Это небольшая сокращенная версия, ее поставил Владимир Бегма. Влад спел Иисуса, я — Иуду. Мы ее играли на рождество, очень неплохо получилось.
— Влад, как ты для себя объясняешь, почему Иуда предал Христа в контексте этого произведения?
Влад: У него не было выбора. Все было предрешено. С самого начала было ясно, что он его предаст, и Иисус это знал. Получается, что Иуду просто подставили. Должен был быть человек, который его предаст, потому что Иисус должен был взойти на Голгофу, чтобы искупить грехи всего человечества. То, что это оказался Иуда, его вина в этом несомненно есть. В нем преобладали низменные человеческие качества, которые позволили ему переступить через эту черту. Здесь очень сложная философская история. С одной стороны у него был выбор, делать это или нет, а с другой стороны, выбора у него не было — он должен был это сделать. Я отношусь к этому с позиции данности и ни в коем случае не с позиции осуждения.
— Леша, в этой постановке ты исполняешь роль Иуды, а не хотелось бы сыграть эту роль в полноценной версии спектакля?
Леша: Конечно, Иуда — это прекрасная роль, это настолько сильный накал по силе и мощи исполнения, когда сталкиваются два очень сильных человека — Иуда и Иисус.
— Леша, ты нигде не упоминаешь про детский мюзикл «Сокровища Бразилии», в котором ты принимал участие. Расскажи, пожалуйста, про этот штрих в твоей биографии.
Леша: Да, был такой детский мюзикл. Я там играл собачку. Такой добрый, интересный, детский мюзикл, который собирал полный зал. К сожалению, как это у нас часто бывает, какие-то продюсерские неувязки не смогли дать ему долгую жизнь.
— Леш, расскажи освоем герое в «Фаусте», кто это?
Леша: Роль в «Фаусте» — это актер, исполняющий роль Мефистофеля. Это английский комедиант. Мальчишка, актер, который играл в игры, а потом оказалось, что игры на самом деле очень реальны. И некоторые игры приводят к очень трагической развязке. Там много разных красок, но суть в том, что я играю как бы себя в студенческие годы, если бы меня заставили поучаствовать в убийстве человека.
— Ты играешь в антрепризе Александра Смольякова «Царица Тамара».
Леша: Да, я играю Демона. Из того, что я играю на сегодняшний момент, это моя любимая роль. В этой роли режиссер, Саша Смольяков, разрешил мне сыграть так, как я чувствую на сегодняшний момент Демона. Там очень большая палитра красок и рассказать на самом деле очень сложно. Я играю человека обреченного. Представьте, каждый день проживать один и тот же замок, одну и ту же любовь, неразрешенную любовь, когда нет возможности покинуть этот замок. И так жить в течение вечности. Вечность — это огромный промежуток, это огромное расстояние. В этом его трагедия, в этом его обреченность.
— Леша, на сколько мне известно, Александр Смольяков собирается ставить еще один спектакль, «На Крит со своим Минотавром».
Леша: Это замечательный спектакль, у меня там роль Тезея. Пока была только театрализованная читка. Сейчас вопрос о постановке спектакля рассматривают государственные чиновники. Чтобы донести спектакль в массы, нужно, чтобы он прошел через множество инстанций.
— Влад, ты скучаешь по спектаклю «Ричард III»?
Влад: Если быть абсолютно честным, то — нет. Это была уже не та идея, которую изначально нес режиссер. Поэтому я по нему перестал скучать даже когда он еще шел. Хотя роль у меня была очень интересная. В этом спектакле я играл несколько ролей, но одна из них — Лорд Грей, сын королевы от первого брака. И в силу того, что он был сыном королевы, он был при дворе и претендовал на некие привилегии. Было интересно покопаться в самой роли. Мы же привыкли воспринимать людей голубых кровей так, как будто это что-то сверхъестественное, а на самом деле они такие же люди, просто мыслят несколько другими категориями. Кто-то думает, не пойти ли ему в огород и не сорвать репку, а кто-то — не пойти ли ему в Норвегию и не оттяпать полстраны. Для кого-то сорвать репку целое дело, а для них — страну завоевать. Было интересно примерить на себя эту позицию человека, который облечен властью.
— Сейчас вы вместе играете в Театре Луны в мюзикле «Лиромания», расскажите про своих персонажей.
Влад: Персонаж в «Лиромании» — очень пространный и объемный образ. Когда мы только начинали репетировать, было очень интересно, что же за герой такой получится. Сначала было очень сложно оправдать то, что с одной стороны это король Дании, а с другой стороны его все унижают. Если это король Лир, то он его обязательно пнет, ему это ничего не стоит. Если это шут, то он обязательно подставит королю Дании подножку. Если это кто-то другой, то он обязательно спихнет короля Дании с тарана, если это сестры Корделии, то они тоже обязательно либо укусят, либо ущипнут либо еще каким-нибудь образом зацепят короля Дании. Было очень интересно с точки зрения политики, что же это за человек такой. Я не мог понять, если я король, то мне достаточно щелкнуть пальцами, как прибегает вся свита и начинается война. Но потом я нашел для себя оправдание. Помимо того, что он король, он еще и политик. Он не имеет права ввергать свой народ в войну, потому что это смерть народу той девушки, которую он любит. Он поступается своими принципами ради других. Хотя если бы он начал войну, когда в стране было безвластие, когда король Лир сдал позиции, а предприимчивые женихи еще не захватили власть в свои руки, то, возможно, он бы остался в живых и правил бы с Корделией долго и счастливо. Возможно, в этом и был его просчет, не нужно было поступаться принципами. Но с другой стороны, если бы он пошел войной, то злодеем был бы он. Приходится выбирать: либо ты Ричард Глостер, который мечом прокладывает себе путь к престолу, либо ты король Дании, который гибнет, но остается в веках человеком, который попытался, но, вот, не смог.
Леша: Я играю, как сказано в спектакле, такого сельского жителя, с кудряшками, способного на подлости, который может просто убить и особо при этом не напряжется.
— Отличается ли российский мюзикл от западных?
Влад: Российский мюзикл от западных отличается радикально. У нас нет этой культуры. Эта культура к нам привезена и ее насаживают. Как в свое время Петр I брил бороды, так и сейчас возникает мюзикл. У нас было и еще остается такое остаточное явление, как опера и оперетта. Но это к нам уже приросло, хотя тоже было когда-то привезено. На самом деле это все хорошо в том плане, что это обогащает культуру, не смотря на то, что это не исконно русское. Актеры в плане искусства становятся более мобильны, более современны. Они могут не только встать и спеть, а могут при этом еще ходить и читать текст с выражением. Возможно, со временем научатся еще и танцевать. Некоторые, правда, это уже умеют. Есть надежда, что со временем мюзикл не будет таким тупым Бродвейским шоу, а в нем появится еще душа. Если прибавить к этому еще шоу, и сделать это грамотно, то мы заткнем Бродвей за пояс, но должно пройти время, должно смениться поколение.
— В каком мюзикле хотелось бы сыграть?
Леша и Влад: «Тень».
Леша: На самом деле мы откроем секрет, у нас есть свой собственный мюзикл. Я написал либретто, наш композитор, Михаил Адамов, — музыку. Но всему свое время.
— Как вы относитесь к критике, и влияет ли на вас отрицательное мнение окружающих?
Леша: Конечно, не кардинально, но мы принимаем к сведению.
Влад: В институте у нас была такая хорошая традиция честно говорить друг другу, где хорошо, а где совсем плохо. За время обучения мы как-то привыкли прислушиваться к мнению других и не видеть в этом злого умысла, а принимать к сведению и не обижаться. Понятно, что везде есть свои недостатки, везде есть свои достоинства. Какой смысл обижаться. Если ты понимаешь, о чем идет речь, когда тебя критикуют или хвалят, тогда ты можешь принять снисходительно как похвалу, так и критику. Потому что каждый всегда знает, в чем его недостаток. И если ему об этом говорят, то он понимает, что это правда.
— Леша, ты пишешь песни, когда ты обнаружил в себе этот талант?
Леша: Это был довольно осознанный возраст, наверное, лет в 15. Мы были в летнем лагере, когда ко мне пришел приятель, сказал, что у него есть замечательная музыка, и предложил написать песню. Получилось так, что всю песню я написал фактически сам. Это была песня «Раскаленный асфальт». После этого я и начал писать песни.
— Расскажите про свой дебютный альбом «Moscow city».
Леша: Альбом получился в новом для нас стиле. Это далеко не мюзиклы, как многие могли бы подумать. Это поп музыка, хороший поп, чуть отдающий R'n'B, немного интеллектуальный. Заглавная песня альбома так и называется «Moscow city».
Влад: Альбом получается больше интеллектуальным, чем попсовым. Никуда не денешься, все-таки мозги лезут.
— Альбом был записан собственными силами или с помощью продюсера?
Влад: Собственными силами. Никаких продюсеров.
Леша: Мы сами себе продюсеры.
— Есть ли любимая песня на первом альбоме?
Леша: В каждую песню вложена частичка нашей души. Это то же самое, что спросить у мамы, какого ребенка она любит больше. Каждая песня по-своему любимая. Если было что-то, что нам не нравилось, за что нам было стыдно, то мы это сразу выбрасывали.
— Кто из музыкантов является для вас эталоном, и на кого бы хотелось равняться?
Влад: Зачем на кого-то равняться, нужно делать что-то свое.
— Планируете ли вы в ближайшее время порадовать поклонников концертом?
Леша: Концерт будет очень скоро. В сентябре состоится презентация альбома.
— А как вы относитесь к своим поклонницам?
Леша: Мы их очень любим. Я, например, всегда жду девчонок после спектакля. Стараюсь всегда пообщаться, если есть время. Очень интересно, что у них происходит в жизни.
Влад: Они мне напоминают, что у меня спектакль, за что я им очень благодарен.
— Работа для вас важней всего?
Леша: Да, я трудоголик и фанатик.
Влад: На самом деле, если из жизни сейчас убрать работу, то как жить дальше? Чем заниматься?
— А книги читаете и, если да, то какие?
Влад: Я очень люблю читать фантастику, совершенно не обременительную, чтобы дать отдых мозгам. Но, что самое забавное, мне в последнее время даже в фантастике попадаются философские идеи. Видимо, дефицит уже, наелись попсы всякой. Иной раз просто удивляешься, как в то, что прилетели инопланетяне и изобрели какой-то магический меч, который может рубить все на свете, автор умудрился вложить какую-то жизненную философию или еще какие-то интересные вещи.
Леша: А для меня книга — это книга, познание, новое открытие. Сейчас моя настольная книга — это стихи Владимира Семеновича Высоцкого. Зачитываюсь просто. В песнях ты все понимаешь, но как это в слове выражено, когда ты видишь буквы перед собой, это воспринимается совершенно по-другому. И ты понимаешь, как это сложно стихотворно, это просто чарует. Я сам пишу стихи, но, конечно, я учусь, учусь и еще раз учусь.

Беседу вела Лилия Шеломанова
18 июня 2007 года